«Крыша» регулярно пишет о том, как купить жильё без проволочек или получить его по госпрограмме. Сегодня же мы решили рассказать истории тех, кто когда-то это жильё имел, но впоследствии потерял.

К сожалению, в нашем обществе не принято относиться к бездомным с особой тревогой и участием, так как в тяжёлой судьбе большинство винит их самих. А между тем причины, почему люди остаются на улице, могут быть совершенно разными.

Владимир Гайков, 19 лет
— В квартире мы с мамой жили, когда я был ещё совсем маленьким. Потом её посадили в тюрьму в Актасе. Она от меня отказалась, а отец умер ещё раньше. До 16 лет я жил в интернате, потом меня взял к себе опекун, совершенно чужой человек, я его не знал. Жил у него в сарае в Жаркенте, работал, помогал по дому, делал комбикорм для птиц и животных. В прошлом году он меня избил пластиковой трубой, а недавно выгнал, сказал: иди куда хочешь. Я успел забрать удостоверение личности, но он не отдаёт мне остальные документы: удостоверение инвалида, аттестат об окончании школы. Я узнал, что он получал за меня моё пособие по инвалидности и присвоил мою квартиру. Я ходил в полицию и в суд в Талдыкоргане, но там сказали, что не могут мне помочь. Очень хочу, чтобы мне помогли хотя бы забрать мои документы у опекуна. Я не хочу с ним жить.

Людмила Рудич, 69 лет
— С 1991 года я жила в частном доме у гражданского мужа в садовом товариществе «Восток» возле «Коктобе». В апреле 2016 года дом сгорел. Муж погиб при пожаре, я была лежачая с переломами обеих ног в трёх местах. Чуть не погибла, сильно угорела, попала в больницу на месяц, из больницы — в Центр адаптации. Сейчас мне ехать не к кому: родители и старшие братья умерли. У нас был, конечно, частный дом возле парка Горького, но после смерти родителей, как это обычно бывает, поделили на всех, но ничего не купили. Детей у меня нет. Была дочь, но она погибла в 1988 году. Сейчас у меня сложности с восстановлением документов, без удостоверения я не могу получать пенсию. А ведь проработала много лет на алматинской кожгалантерейной фабрике швеёй-мотористкой. Потом, когда сделают документы, сказали: меня отправят в Дом ветеранов. Я очень благодарна центру — здесь снова стала ходить.

Сапарбай Арынов, 71 год
— В начале 90-х от Института ядерной физики я получил две комнаты в общежитии семейного типа в посёлке Алатау. Тогда я был старшим научным сотрудником, кандидат физико-математических наук. Жил на пятом этаже, кроме кухни, всё было: балкон, душ — всё, что нужно. Но так получилось, что с женой мы не жили. И я встретил женщину, которая вошла ко мне в доверие и попросила временно пожить в моей двушке со своей дочерью. Потом она каким-то образом договорилась с паспортисткой, поменяла мой пятый этаж на первый. В итоге я остался в одной комнате, вторую подарил этой знакомой. Жил я возле коридора, ко мне часто приходили, стучали, угрожали, однажды даже ограбили. Каким-то образом это дошло до моего брата, и он пригласил меня пожить у него в Южном Казахстане, там же жила и сестра. Я жил у него, работал в филиале университета, преподавал математику, информатику, помогал брату по дому. Потом брат умер, он был старше меня. Сестра переехала в Алматы, я поехал с ней, здесь помогал ей строить дом, но поскольку средств у меня не было, кроме пенсии, я стал ей не нужен. Так я стал бомжевать. А недавно меня ограбили, побили, забрали кошелёк с пенсионной книжкой, удостоверением, деньги. Бывшую жену я вообще не вижу, от сына и дочери нет проку, они меня принимают в штыки и даже не знают, что со мною сейчас. Лучше я буду здесь, в Центре адаптации, перезимую. Надеюсь, мне в этом центре помогут с документами. Конечно, я виню себя, не надо быть доверчивым. Также моя вина есть и в неправильном воспитании детей.

Николай Мяндин, 75 лет
— Всё началось с того, что мои документы сгорели ещё 30 лет назад в леспромхозе на Балхаше. Там я работал вахтовым методом. С женой был в разводе, детям платил алименты, но близко мы не общались. Поэтому перебивался случайными заработками, работал то в Акчах, то в Балхаше, то в других местах. Директор лесхоза говорил: поживи так, потом началась перестройка, леспромхозы закрыли. Вот так всё и осталось. Десять лет назад я сошёлся с одной женщиной, жили в её доме, но потом она умерла, приехали её родственники из Германии и начали продавать дом. Просил их помочь мне с документами, ведь я ухаживал за нею, вырастил её дочку, бывало, одним кураем топил печку, не дровами или углём, а одним кураем. Они всё обещали помочь, но несколько дней назад привезли меня в Центр адаптации.

— К сожалению, таких историй множество. И мало кто знает, что к самой большой группе бездомных, это около 70 %, относятся пожилые люди, дети-сироты и из неблагополучных семей, жертвы мошенников, психически нездоровые люди, беженцы, граждане, освободившиеся из мест лишения свободы, а не алкоголики, наркоманы и игроманы. Последние относятся ко второй группе. В третью же входят люди, попавшие под влияние нетрадиционных религиозных течений и деструктивных объединений, — отметил психотерапевт Герман Подолин.

Что делает государство?

Единственными госучреждениями, где помогают бездомным, являются центры медико-социальной адаптации. Здесь на договорной основе нуждающимся оказывают правовую помощь в восстановлении документов, кормят, обучают новым специальностям в ремесленных мастерских, по возможности трудоустраивают.

В РК функционирует 24 центра социальной адаптации. За 9 месяцев этого года помощь в них получили 12 000 человек (в Астане — более 1 000, в Алматы — более 500 граждан). Средняя стоимость содержания одного опекаемого по итогам 2016 года составила 1 100 тенге в день.

При центрах имеются ночлежные отделения, также работают мобильные патрули (в городах с населением 100 000 человек), которые выезжают по звонкам жителей в дневное время и забирают бездомных с улиц. Ежегодно услугами первых пользуются около 16 000 человек, вторых — 3 000.

— Бывают очень тяжёлые случаи. Как-то к нам попала девушка 1981 года рождения. У неё страшная жизнь была, её держали в рабстве в соседней стране, насиловали там. Когда она попала к нам, мы, как обычно, проверили её на всякие заболевания, у неё оказался целый букет: и сифилис, и онкология, и много ещё чего. Я сама лично с ней ездила по врачам. А без документов вообще не обязаны принимать, но нам идут навстречу. Возила на обследования, параллельно восстанавливали документы. Устроили в хоспис, думали: полечится. Но она через три дня умерла, это случилось весной. Для меня такой шок был, я даже заболела, уволиться хотела. Но время прошло, и я поняла, что не могу уже не помогать, хотя бывает тяжело всё это видеть, очень жалко. Хотя часто люди сами виноваты, особенно мужчины: пьют, пропивают жильё, родственники от них отворачиваются. Брезгливости какой-то нет, привыкаешь. Новеньких помещаем в карантин, возим на обследования. У нас есть и ВИЧ-инфицированные, и психически больные люди, ко всем находим подход. Пожилых — пенсионеров и инвалидов — после восстановления документов отправляем в Дом ветеранов. Очень радуемся, когда находим родственников наших подопечных и они забирают их домой. Мы всегда долго мучаемся с документами. Кроме бумажной волокиты (отправка запросов за рубеж и др.) есть финансовая проблема — штрафы должны платить бездомные, а где они деньги возьмут? Хорошо бы их освободили от штрафов, — рассказала одна из сотрудниц Центра адаптации.

В настоящее время в Центре социальной адаптации Алматы находится 150 человек. Основная их проблема — трудности с восстановлением документов. До сих пор у многих советские паспорта. Штрафы за их замену и отсутствие регистрации по месту жительства в общей сумме составляют порядка 40 000 тенге. Обязанность уплаты возложена на самих бездомных.

На территории приюта нам удалось поговорить с волонтёром.
— Я помогаю чем могу. Так получилось, что на вокзале встретила женщину, разговорились, оказалось, что она вышла из тюрьмы, не смогла восстановить документы. Сожитель постоянно пил и бил её, поэтому она сбежала от него. Привела сначала к себе домой. Потом устроила на работу в свою фирму техничкой. Сейчас она живёт по соседству, снимает комнату — говорит, не хочет быть нахлебницей. В центр я приехала по поводу документов... Помогаю я просто так, мне не нужна слава на пять минут. Главное, не навредить. Просто очень жалко её: тяжёлая судьба, дочку свою, которая живёт с бабушкой в России, она не видела несколько лет. Я сама из Донецка, поэтому знаю, как может быть трудно, — рассказала женщина, пожелавшая остаться неизвестной.

По мере возможностей бездомным помогают и гуманитарные организации.

Марат Мельдеханов

директор Департамента социальных и медицинских программ Красного Полумесяца Казахстана

— Отдельных программ по поддержке лиц без определённого места жительства как основной целевой группы у нас нет. Однако мы оказываем им посильную гуманитарную помощь через центры социальной адаптации. По мере возможности привозим туда одежду, продукты, средства личной гигиены. В то же время мы косвенно затрагиваем проблемы бездомных через деятельность наших проектов по профилактике туберкулёза и ВИЧ-инфекции. В этом направлении основной нашей целью является, чтобы такие лица прошли необходимые тестирования и обследования и не прерывали назначенного лечения.

Точное количество лиц без определённого места жительства в Казахстане на сегодня неизвестно, возможно из-за недостаточного системного подхода со стороны государства.
— Для СССР бомжи были нехарактерным явлением. С тунеядцами и алкоголиками регулярно проводилась профилактическая работа, существовала целая государственная система: их лечили, наказывали вплоть до лишения свободы. Сегодня в меру своих сил государство обращает внимание на бездомных, но объём этой помощи мал. Большинство из них остаются один на один со своими проблемами и, конечно, чаще всего не могут справиться самостоятельно, — рассказал Подолин.

Конечно, не всё так однозначно. Среди бездомных достаточно тех, кто привык к такому образу жизни и менять ничего не желает. И в центры адаптации они обращаются только в холодное время года, чтобы просто перезимовать. В итоге одни и те же люди периодически появляются в приютах. Действительно воспользовавшихся помощью государства, тех, кто решил избавиться от пагубных привычек и взять ответственность за себя, не так много. Но они есть.

Если вы хотите помочь бездомным, можете обратиться в Центр адаптации. В Астане он расположен на ул. Чехоева, 14а, тел.: 8-717-253-18-51, 53-16-48, 53-16-75; в Алматы — на ул. Дундича, 2а, тел.: 8-727- 251-37-68, 251-33-42, 386-03-44.